вернуться назад
В. Коровин
«ХАДЖИМЕ»: ПАМЯТИ Н.С. МУСАТОВА
И первое выступление его на ЦС было отнюдь не триумфальным. Обе схватки он проиграл «чисто» за несколько секунд. В гостиницу пришел чёрным от злости, лёг на койку и весь вечер молча смотрел в потолок. Молчали и все остальные, потрясённые тем, как можно так близко к сердцу принимать неудачу. Только где-то в углу комнаты раздавалось тихое, но неутомимое прихлёбывание... Это Гурам Моргания символически полоскал пересохшее горло.
– Ну, прекратишь ты, наконец! – не выдержал Николай, и от его громового голоса едва не осыпались оконные стекла.– Да сахара на зуба попался, – послышался абсолютно спокойный голос Гурама. Дружный хохот окружающих сразу разрядил обстановку.
Эту историю знают все последующие поколения борцов, как яркий пример того, как надо относиться к своему делу и какой выдержкой надо при этом обладать.
Кстати, на следующий день Гурам доставил всё-таки определенную радость своему тренеру, став чемпионом турнира, первым и единственным мастером спорта борьбы в классическом стиле в нашем городе.
...Тренеры начали переходить на борьбу дзю-до, только что ставшую олимпийским видом спорта. Этот стиль борьбы технически значительно проще. По словам Николая Мусатова, сравнивать бросок через бедро в классике и дзю-до – это то же самое, что сравнивать работу ювелира с работой каменотеса.
Природный талант и невероятная целеустремленность («кровь из носа, но буду бороться в финале Союза» – это его слова) позволили ему за какую-то пару лет войти в элиту советского спорта. Пришли серьезные результаты и в тренерской работе, в городе появились свои призёры соревнований в России, мировых соревнований, Олимпийских игр... Мальчишки валом шли в секцию. Этому способствовали и человеческие качества тренера и, несомненно, его физические данные – его прекрасное телосложение. Как не пожелать быть похожими на своего кумира!
Пусть не обижаются культуристы, но их фигуры рядом с пропорциональной, гармоничной фигурой Николая Сергеевича, где был проработан каждый мускул, выглядели бы, как некая театральная бутафория.
Так же гармонично развивались и его ученики. И внешне и внутренне. Многие из них впоследствии стали крупными руководителями, талантливыми учёными, процветающими бизнесменами. Вполне реально то, что А. Баранников смог стать министром только потому, что в детстве прошёл «мусатовскую школу». Или вот ещё пример, когда в спортзал зашёл юноша с просьбой записать его в секцию борьбы. Я подошёл к нему и спросил, как он собирается совмещать занятия спортом с употреблением алкоголя, так как видел его накануне не совсем трезвым.
– Да никак, он и пришёл сюда, чтобы бросить пить, – сказал за паренька Николай Сергеевич.
Навсегда запомнилась мне моя схватка с В. Коломейцем – он обладал какой-то фантастической силой и выносливостью. Я уже в четвёртый раз оказался на «мосту» и мои лопатки неумолимо приближались к ковру. И вдруг я услышал голос тренера: «Уйти!». И столько в нём было требовательности и уверенности в моих силах, что, несмотря на треск рвущихся сухожилий, я смог очередной раз выползти, вытянуть противника за ковер и продолжить изнуряющую борьбу уже в равноправном положении в стойке.
«Уйти!», – этим словом Николай Сергеевич передавал свой дух и свои силы ученикам в самые решающие мгновения. «Уйти!», – и ученики Николая Сергеевича уходили, вырывались из самых безнадежных ситуаций и не только на ковре или татами.
В далёкой Чечне не раз вырывались из окружения спецназовцы майора В. Комарова – наиболее отличившегося командира роты – как представляли его корреспонденты центрального телевидения... «Уйти!» – это слово, наверное, слышалось в горящей подлодке капитану третьего ранга А. Музрукову. И субмарина всплыла, вырвалась из смертельных объятий океана благодаря мужеству своих командиров и вопреки всем безвыходным обстоятельствам.
Когда я иду по городу, то мне всё кажется, что стоит подняться в борцовский зал, и я увижу крупного мужчину со строго индивидуальной прической в чёрном, элегантном и всегда тесном для его мускулов костюме арбитра. Он выйдет на татами и, как никто другой чётко и требовательно скажет: «Хаджиме!», что в переводе с японского значит: «Начинайте!»
Хаджиме! Это команда – пожелание на честную, бескомпромиссную, самоотверженную борьбу, а, может быть, и саму жизнь. И я, конечно, услышу эту команду, но из уст уже других тренеров – учеников Мусатова, Николая Сергеевича – замечательного, редкостного человека, большого спортсмена и великого тренера.
Источник: Коровин, В. «Хаджиме»: Памяти Н.С. Мусатова / В. Коровин // Про Маяк. – 2003. – 23 мая. – № 20 (147). – С. 7.