Л. Лапин
ТРИНАДЦАТИЛЕТНИЙ РЯДОВОЙ:А.В. Иванов
– Страна была военизирована до предела, - вспоминает фронтовик. – Мы уже в пятом классе стреляли по мишеням из малокалиберных винтовок. Значки «ОСОАВИАХИМ», «Ворошилов¬ский стрелок» как ордена были! Люди готовились. «Броня крепка, и танки наши быстры», «Шапками закидаем!». Летчики, танкисты были, как сейчас космонавты, – герои! Про них фильмы снимали, песни складывали.Анатолий Васильевич жил тогда на острове Муйнак в Аральском море, в дельте Амударьи. Море, еще не испытавшее катастрофы обмеления, было набито рыбой, черепахами. Какая фауна там была! В дельте реки полно кабана, а на островах еще и тигры водились: то их видели в камышах во время покоса, а то и в невод попадались. Отца Анатолия (а приехала семья из Тамбовской области) репрессировали на острове в тридцатые годы. Так что рос паренек с сестрой, но большую часть времени проводил в интернате.
– Объявили начало войны, – продолжает ветеран. – Нам, пионерам, всем захотелось на фронт. Сунулись в военкомат – кто нас возьмет? Как прибавить годы? Остров небольшой, все на виду. К тому же со мной в пятом классе учился сын военкома. Завербовались в ФЗО, в Ташкент. Пять месяцев там проработали – направляют в Бузулук Оренбургской области. По вечерам в ФЗО преподавалось военное дело, которое почему-то сводилось к бесконечной маршировке с винтовкой. Хорошо, когда макет оружия деревянный, а когда он металлический, откованный кузнечным способом?!
В Бузулуке Анатолия поставили на военный учет уже как семнадцатилетнего. Правда, комплекцией природа его не обидела. Да Анатолий Васильевич и теперь выглядит молодцом. Я, когда впервые услышал, что он фронтовик, полноправный рядовой Красной Армии, да к тому же разведчик, на какое-то время даже растерялся. Все-таки прав был капитан Иванов из к/ф «Живые и мертвые»: на его фамилии вся Россия держится.
– В октябре сорок третьего приходит повестка. Мне дают сухой паек: головку сыра, булку – и в эшелон. Привезли под Уфу. Войск – огромное количество. Землянки метров по двести, трехъярусные нары, сделаны из расколотых бревен. Пол земля¬ной, на нем – в проходах – такие же расколотые бревна. Столовая только для офицерского состава. Еду на всю роту носили из кухни в землянку. Всегда голодные, одетые во все старое. Хоть сорок третий год, уже погоны, шапки были введены. А мы носили буденовские шлемы, шинели без погон, длинные, кавалерийские. Кстати, буденовки холодные, неудобные; это, может, где-то там, на юге, в Ростовской области в них было сносно ходить.
Я подробно передаю рассказ ветерана, чтобы младшим поколениям стало понятнее: война – это не только лихие атаки или упорная оборона. Это – сложный повседневный быт, тяжелые часы подготовки. Об этом с пронзительной откровенностью расска¬зано и в сериале «Курсанты» по автобиографической книге Петра Тодоровского, который демонстрировался недавно по телевидению. Петр Ефимович о будничных ощущениях будущих воинов сказал коротко, но ёмко: постоянное ощущение голода и желание спать.
А Анатолий Васильевич продолжает вспоминать:
– Обмундирование хлопчатобумажное. Теплое белье, правда, было. И ботинки с обмотками. Валенок не было. И все время на свежем воздухе. Ползаешь без конца по-пластунски в ботинках с обмотками. В одиннадцать отбой. А еще надо выстроиться и под баян спеть гимн Советского Союза. Он длинный очень, еле стоишь от усталости, но поешь - куда денешься?! Зима 43-44 годов. Очень тяжело.
Внезапно ветеран оживляется. Он вспоминает, насколько глубоко и ободряюще действовали на солдат военные песни, особенно «Вставай, страна огромная!». Правда, признается он, очень душевная песня «День Победы», но ее тогда еще не сочинили.
– К весне люди отощали, оголодали. Вступили в комсомол и отправились на фронт. Это уже маршевая рота. Выдается все новое, кроме оружия. Потому что из Уфы надо ехать туда, на Запад. Останавливались в тупиках: станции бомбили. Доехали до Шепетовки.
С едой стало лучше - начали готовить для марша в Румынию. Вот здесь их полностью снарядили: винтовка Мосина, 120 патронов, плащ-палатка, скатка, две гранаты, лопата, противогаз и противоипритная пропитка. Пеший марш 250-300 километров. Чаще шли ночами – из-за авианалетов и жары. Дошли до румынских Баташан. Анатолия зачислили во взвод разведки, он принимал участие в разгроме Ясско-Кишиневской группировки.
– Ясско-Кишиневская операция была равносильна Сталинграду, – рассуждает Анатолий Васильевич. – Это был ключ ко всей Западной Европе. Яссы был самым мощным укрепленным пунктом. Нашей задачей было определять проходы в минных полях, а потом со всеми шли в наступление. Когда вступали в Яссы – вздутые человеческие и лошадиные трупы, смрад. Мешающую брошенную технику разгребали танками. «Катюши» били прямо с улиц и площадей – незабываемое зрелище. По 60-70 километров за сутки проходили. К ночи люди падают, а нам – в разведку: корректировать обстановку, чтобы на марше не наткнуться на какую-нибудь прорывающуюся группировку или на укрепленный пункт.
– После того, как мы взяли Яссы, в Румынии произошел государственный переворот, свергли власть Антонеску. Войска румын оповестили о капитуляции. Вот мы сидим по двое-по трое в винограднике и поджидаем. Идут по одному - по двое, переодетые в штатское, без оружия. Но все равно какие-то приметы: обувь, нижнее белье или еще что-то – выдают. Мы им: «Иди сюда! Либретто! (документы)». Мы этих пленных по 20-30 человек вдвоем брали. У нас уже были автоматы ППШ, сначала с круглыми дисками, потом с рожковыми. К пленным относились гуманно. Ну, и они, надо сказать, не проявляли агрессивности. А дальше – на Бухарест. Мы удивлялись на капитализм. Культура и расторопность. Через неделю после взятия Бухареста все витрины были завешены советской военной формой.
Интересно отметить, что за всю войну Анатолий Васильевич не получил ни одного ранения. На мой законный вопрос газетчика про геройские поступки он ответил спокойно, без тени рисовки: «Какие подвиги? Я просто воевал, обыкновенный солдат».
Да, тринадцатилетний Толя, ушедший воевать рядовым, не стал к завершению войны пятнадцатилетним капитаном. Полтора года он прослужил в Бухаресте, 1951 году приехал в наш город, служил начальником оружейно-пулеметной мастерской, а после демобилизации организовал Станцию юных техников, которой и руководит до сих пор. Но об этом мы подробно рассказали в одном из предыдущих номеров нашей газеты.
Источник: Лапин, Л. Тринадцатилетний рядовой: А.В. Иванов / Л. Лапин // Конкретная газета. – 2006. – 18 мая. – С. 6.