вернуться назад
И. Красильников
С ЛЮБОВЬЮ К РОДИНЕ РОСЛИ И ВОЕВАЛИ
Энвер Гимадеевич с женой Магубой Сахавитдиновной живут в скромной квартире в доме по улице Свердлова, 78. Оба 1921 года рождения, но жена нет-нет, да и подначит мужа, дескать, старших надо слушаться. Супруг на полгода её младше. У него за плечами война, как принято говорить, – от звонка до звонка, она тоже хлебнула военного лиха, когда работала в горячем цехе, где отливала танковые траки и опорные катки. В шифоньере у ветерана висит парадный пиджак с медалями. Есть они и у жены, но найти их, чтобы обоим сфотографироваться с наградами, старики не смогли. Стали сетовать на память – ведь без малого 88 годков. Но человеческая память избирательна. Можно забыть номер своего телефона, названия городов и сёл, пройденных в солдатских сапогах, но Энвер Гимадеевич и сейчас помнит, как разбирать винтовку и закладывать взрывчатку.Восемнадцатилетнего Энвера призвали на службу в 1939 году. Начальство казанского авиационного завода пожалело молодого рабочего. Однажды, когда он проспал смену и опоздал, за что мог бы схлопотать и тюремный срок, его просто отправили в военкомат. Он попал в Киевский военный округ. Страна готовилась к войне, но бравые плакатные красноармейцы порой мало походили на своих реальных прототипов. Во всяком случае, пехотинец Фахурдинов перед войной лишь три раза со своей винтовкой был на стрельбище. С ней и встретил войну.
Июль и август сорок первого запомнились ветерану бесконечным рытьём окопов. Сначала, когда ещё многим казалось, что врага, как внушала советская пропаганда, «будем бить на его территории», его часть двинули на Запад. А потом пришлось отступать практически к довоенным местам дислокации под Киевом. Здесь получил ранение в ногу, но всё ограничилось перевязкой.
Немцы старались всячески дезорганизовать красноармейцев. Так располагали свои огневые точки, чтобы противник подумал, что оказался в полном окружении. Осветительные ракеты висели в небе всю ночь и, как вспоминает Фахурдинов, при их свете иголку на земле можно было найти. Но и без этих хитростей натиск моторизированных частей вермахта был таким, что в первые месяцы отделение Фахурдинова дважды побывало в окружении. У бойцов таял запас патронов, угнетало чувство неопределенности. Было много сумятицы и противоречивых команд, но его взвод не потерял боеспособности.
– Помню, остановились на цветущем ржаном поле, – рассказывает Энвер Гимадеевич. – Командир приказал рыть окопы. А мы же все колхозные ребята. Стали возмущаться. Ведь это хлеба – народное добро! Но приказ есть приказ. Хотя на том поле мы так и не приняли боя.
Немецких солдат Фдхурдинов видел не только сквозь винтовочный прицел. Иногда их марширующие пешие колонны – коробки – удавалось разглядеть совсем близко. С закатанными рукавами гимнастёрок, автоматы на пузе, ощеренные улыбками лица – такими запомнились ему фрицы, когда фашистам мнилось, что победа над СССР – вопрос недель, ну максимум месяца. Помнит он и массированные налёты немецкой авиации на Киев, когда от бомбовозов чернело небо. Бои шли упорные, но преимущества в силе и технике позволило фашистам окружить здесь сразу две советские армии. Подразделению Фахурдинова дали команду самостоятельно прорываться из кольца. Советские войска оставили столицу Украины 19 сентября. Но к тому времени Энвер Фахурдинов из кадрового бойца превратился в советского партизана. Почти три года он воевал в тылу врага в знаменитом Фёдоровском соединении, названном в честь руководителя партизанского движения Алексея Фёдоровича Фёдорова.– Я попал к подрывникам, – рассказывает Энвер Гимадеевич. – Сколько взорвали мостов и пустили составов под откос – никогда не считал. Но один мне запомнился, потому что в тот раз мы крупно насолили немцам. На платформах стояли танки, самолёты. Грузовых вагонов полно было. И вот вся эта техника после подрыва свалилась под откос...
Немцы несли невосполнимые потери в рельсовой войне. Чтобы защититься от партизан, перед составами с военной техникой и живой силой пускали дрезины. Пути патрулировали охранники с собаками. Зачастую в состав включали вагоны с пленными или заложниками. Немцы сгоняли на ремонт взорванных путей местных жителей. Партизаны в бинокль видели, как они нещадно били подневольных работников и орали своё вечное «шнеллер»!
– Нам всегда приходилось быть настороже, – вспоминает ветеран. – Порой часами лежали вблизи полотна, чтобы выждать удобный момент и заложить взрывчатку. Потом немцы начали угонять в рабство молодёжь. Целые составы шли в Германию. Когда разведка доносила, что готовится к отправке очередная партия, взрывали пути перед составом. А потом били по охране, вскрывали вагоны и выпускали пленников на свободу.
Подразделение Фахурдинова базировалось вблизи города Дубно, но это лишь один из временных пунктов, куда завели его партизанские тропы. Порой приходилось воевать на два фронта. На Западной Украине в Ровненской области на партизан охотились и немцы, и украинские националисты-бандеровцы. В селах стояли и полицаи, и «продажники», то есть предатели, доносившие оккупантам на односельчан, помогавших партизанам.
– Разговор с ними был коротким, – рассказывает Энвер Гимадеевич. – Когда во время разведки деревенские жители показывали хату такого продажника, мы её окружали. Старались не шуметь, а дальше – либо ножом по горлу, либо пузо им подрезали. Собакам собачья смерть! С ними и немцы не церемонились. Сам видел, как полицай бежал за машиной, когда немцы отступали, умолял забрать с собой, а дождался пули из парабеллума.
Немцы были серьёзным противником, поэтому Энвер Гимадеевич не очень любит смотреть многие военные фильмы, где им отводится роль «мальчиков для битья». И оружие у них в начале войны было лучше нашего. Но если с трофейным снаряжением проблем не возникало, то партизанский быт требовал выдержки и здоровья. По словам Энвера Гимадеевича, он три года нормальной постели не видел. Зимой спали на снегу, на еловом лапнике. Час один спит, час – напарник. Пешие переходы с полной выкладкой бывали и в 40 километров. Немцы не единожды бросали против фёдоровского соединения регулярные войска с танками и артиллерией. Но партизаны с боями ускользали из ловушки. И вновь взлетали на воздух вражеские составы и мосты.
Когда в 1944-м началось наступление советских, войск на Украине, партизанские соединения влились в Советскую армию. Пехотинец Фахурдинов дошёл до Берлина. В предместьях фашистской столицы 8 мая во время патрулирования его настигла разрывная пуля недобитого немецкого снайпера. По его воспоминаниям, словно оса в щёку укусила. Закалённый солдат, почуяв ранение, пустил веером густую очередь из ППШ. Сначала с близлежащего дерева упала снайперская винтовка, потом – половина туловища стрелка, которого он надвое рассёк автоматной очередью. На прикладе его винтовки оказалось 34 зарубки. Столько жизней советских солдат загубил фашист, пока не встретился с Фахурдиновым. Снайперская пуля раздробила зубы и лицевые кости черепа. Хирурги сотворили чудо и восстановили пластику лица. Щербина от выстрела осталась только на левой щеке. С таким ранением его оставили в строю, и к осени 45-го из Европы он отправился на Дальний Восток, на войну с японскими самураями.Демобилизовался только в 1948 году, имея ордена Красной Звезды, Великой Отечественной войны, два ордена Славы первой и второй степени. Друзья позвали в Челябинск на танковый завод. Потом работал на строительстве «сороковки». После радиоактивного взрыва в 1957 году перебрались с женой на житьё в Узбекистан. Здесь в 1966 году их настигло ещё одно бедствие – землетрясение. Без работы строитель Фахурдинов никогда не сидел. В Кыштым семья переехала, когда супруги вышли на пенсию. Сначала жили в частном доме, а потом, хоть и со скрипом, участнику войны выделили однокомнатную квартиру.
– Нам не танцевать – и такой хватит, – говорит ветеран. – Хотя знаю, что в Белоруссии фронтовики лучше нас живут, а уж про немцев да наших бывших союзников и говорить не приходится – между нами всё равно, что небо и земля.
С высоты возраста и пережитых испытаний ветерану порой трудно понять хитросплетения современной жизни. На серванте стоит неброский послевоенный портрет Сталина, где он в мундире генералиссимуса.
– Когда шли в атаку, мы кричали: «За Родину! За Сталина!», – объясняет Энвер Гимадеевич. – Он мудрый был человек. Люди его никогда не забудут. Всю жизнь носил только одну Звезду Героя Советского Союза, а Хрущёв с Брежневым себе вон их сколько понавесили. После войны и голодно было, но какими темпами страна возрождалась! «Сороковку» построили. Цены снижались. А сейчас и войны нет, а люди опять, как при Ельцине, заработанные деньги получить не могут. Что же за власть у нас такая странная?
Но накануне 9 Мая фронтовик отодвигает политику в сторону. Ведь самый святой праздник наступает. И как он говорит: «Мы и росли с любовью к Родине, и воевали, и умрём с этим чувством. По-другому не умеем!»
Источник: Красильников, И. С любовью к Родине росли и воевали: Энвер Гимадеевич Фахурдинов бил и фрицев, и самураев / И. Красильников // Кыштымский рабочий. – 2009. – 8 мая. – С. 3.