вернуться назад
В.Рискин
ОСОБОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Родился Валентин Григорьевич Черников 29 августа 1941 года Отец успел подержать младенца на руках и ушел нa фронт. Больше они не виделись. Еще отец успел подарить сыну имя - Вилик.
- Мы тогда жили в деревне Никифоровка Оренбургской области, - рассказывает Черников, - и мои папа очень дружил с одним прибалтом, которого звали Вилик. Когда я родился, мне и дали это имя. А вот в свидетельство о рождении вписали Валентин. Но в деревне меня называли только Виликом. Валентином стал, когда уехал.
Деревня Никифоровка отстояла недалеко от места, где погиб Чапаев, а в 12 километрах располагалось село Сухаречка, где стоял чапаевский штаб.
Белая ворона
Из семьи Черниковых на фронт уходили пятеро мужчин. Вернулся один дед. Четверо детей - три брата и сестра - остались полусиротами. А в 1947 году - и круглыми сиротами: мать отправилась копать белую глину, которую разводили и белили дома. Когда вошла в шахту, случился обвал.
- В нашей деревне было много детей без отца-матери, - говорит Валентин, - но никого не отдали в детский дом. Меня сначала воспитывал дед. Потом вернулся из армии старший брат, затем забрала тетка. После нее перешел к двоюродной сестре. Последней была семья дяди. И ни разу ни у кого не возникло мысли меня куда-то отдать. Была возможность пристроить в суворовскую школу, как сына погибшего фронтовика. Мои родственники сели, посовещались и вынесли вердикт: «Неужто мы сами не сможем парня поднять!» И не отдали. Стыдно было, по деревенским понятиям, сплавить на сторону любого члена семьи, будь это ребенок или дряхлый старик. С такими нравственными закладками трудно пришлось пареньку в большом городе, каким стал для него Озерск. Особенно не давало покоя не очень востребованное в эпоху недоговоренности, откровенной лжи и лицемерия обостренное чувство справедливости. Это воспитанное в деревне чувство Валя начал реализовывать еще в десятом классе. Однажды он был дежурным. Задача - не пускать в школу учеников раньше времени, чтобы те не носились по свежевымытым коридорам. И тут заходит учительница. Ведет за собой сына. Школьный часовой отдает команду: «Вы проходите, а ваш пусть постоит со всеми за дверью!» «Как так, - возмутилась педагог, - он со мной!» «Ваш сын - самый злостный хулиган, - просветил принципиальный подросток взрослого человека, - а если будете настаиват, то и вас не пущу!» Перепалка едва не закончилась исключением Валентина из школы.
Ему бы понять и успокоиться. Но он ничего не понял, а продолжал и дальше «качать» свои гражданские права, отстаивать индивидуальную точку зрения, не стыкующуюся с общепринятой, а точное, общенавязанной… И «докачался»! В ядерном, политически и идеологически выдержанном сердце Советского Союза произошло событие из ряда вон: передовой слесарь цеха контрольных приборов химкомбината «Маяк» во всеуслышание подверг сомнению созидательную и мобилизационную силу соревнования и отказался составлять или подписывать уже составленные социалистические обязательства! Не хочу, говорит, я ни с кем соревноваться. Мы же не на стадионе, а на производстве. Здесь надо просто работать.
По поводу еретика и отступника Черникова провели собрание, где товарищи клеймили его за незрелость и упрямство. А в курилке вполголоса советовали: «Да подпиши, чтоб отвязались! Можешь не выполнять, только подпиши».
- Я и подписал, - смеется Валентин, - неудобно все-таки ребят из бригады подводить. Но дух противоречия не угас. С этим чувством противоречия и пришел в журналистику.
Ненормальные нормы
Бывший слесарь поступил на заочное отделение МГУ и начал работать в городской редакции радио и телевидения. Этому шагу предшествовала его статья, критикующая все те же установленные порядки. Автора вызвали в партком и указали на незрелость суждений. Материал в эфир не пошел, но главный редактор Игорь Богданов взял Черникова на должность старшего редактора телевидения.
- Единственное, что не любил, так писать передовицы, - вспоминает Валентин Григорьевич, - всегда просил об одолжении старшего коллегу. Больше тянуло на производственно-экономические темы. Но и здесь не обошлось без конфликта. Я написал материал о ремонтно-механическом цехе комбината. Привел в пример токаря. Тот внедрял одно за другим рацпредложения и благодаря им перевыполнял норму в полтора раза. Соответственно и зарабатывал не 200, а 350 рублей. И тут ему пересматривают нормы. Разумеется, в сторону повышения. Заработок, естественно, отходит на прежнюю стартовую позицию. Ну я и написал: мы не развиваем производительность труда, а, наоборот, глушим. Автора вызвали в горком и набросились с криком: «Ты что творишь?! Против ли нии партии идешь! Ты не экономист и не лезь не в свои вопросы! И вообще не смей очернять нашу прекрасную действительность!»
Тем не менее те времена журналист Черников воспринимает с некоторой ностальгией. Знаете почему? Да потому, что тогда (правильно или неправильно - другое дело) на критику реагировали. Сейчас и на острейший материал ноль внимания. А зачем? Сильные мира сего не боятся потерять лицо! У кого власть и деньги, тому незачем заботиться о макияже.
И все же есть журналисты, публицисты, к слову которых прислушиваются во все времена. Их публикации не просто правдивы, достоверны, но и компетентны, обстоятельны. Если тот же Черников делает экономический расклад по родному Озерску, то непременно съездит в два соседних аналогичных города (Снежинск и Трехгорный) и в сравнении покажет, докажет и вскроет такие проблемы, что профессиональный экономист позавидует.
Все помнят глубокие аналитические радиопередачи Черникова, где он препарировал маниловские прожекты неких чиновников и тем самым сберег немало денег, которые в противном случае ушли бы на ветер.
- Одна из передач, - говорит Валентин, - была посвящена проектам создания новых производств. Планировалось делать сахар из картофеля! Задумывалась ферма для выращивания гусей на печень. Я и озвучил, что эти проекты нереальны и не просчитаны. Да, сахар из картофеля делать можно. Но при урожае 400 центнеров с гектара. А у нас хорошо, если двести. Можно и гусей на печень. Только килограмм печенки будет стоить 40 долларов.
Из журналистов — в писатели
Но не на картофельных очистках и гусиной требухе поскользнулся журналист Черников... Стал он интересоваться, почему тогдашний глава раздает квартиры вне очереди, да еще озвучил свое любопытство на весь город. И тут Валентин быстро понял, что коснулся запретной темы.
- Мои передачи стали предварительно прослушиваться главным редактором и директором телерадиокомпании, - не без горечи замечает наш собеседник. - После этого без согласования со мной из них вылетали самые острые места. Понял, в таких условиях работать не смогу. Решил сменить профиль... Меня заинтересовала история Кыштыма. Обратился к Александру Ивановичу Вольхину и подписал с ним договор на книгу о медеэлектролитном заводе. Получилась одна книга, потом вторая. Всего работал три года. Отзывы пошли хорошие, но только не от моих коллег. В озерских газетах развернулась античерниковская кампания.
Однако нашего героя меньше всего занимали внутрицеховые отношения. Он выбрал свою дорогу. Профессиональный журналист стал профессиональным писателем. Последние годы Валентин работает над двухтомником о людях «сороковки». Его героями стали создатель радиационной медицины Григорий Байсоголов, член-корреспондент Академии медицинских наук Ангелина Гуськова, первый заместитель министра Минатома Борис Никипелов, выдающиеся реакторщик Анатолий Жаров, зачинатель радиоизотопного производства в стране Юрий Малых. Потрясающий очерк написан о Юрии Татаре, которого называют озерским Мересьевым.Он потерял обе ноги и руку. Тем не менее сам водит машину, без посторонней помощи ремонтирует гаражную крышу, спускается в погреб за банками с соленьями.
- Это люди уникальные, - говорит Валентин Григорьевич, - таких сегодня нет. Всю свою жизнь они ставили на службу государству. Поэтому я и назвал книгу «Особое поколение».
Первый том уже закончен. Близится к завершению и второй. Но первая профессия не забывается. Нет-нет, да и промелькнет в газете острая статья … депутата Черникова. Не первый раз жители выбирают его своим представителем в Озерский горсовет. И он со всей тщательностью выполняет наказы избирателей. А если не получается, то берется за перо. И тогда появляется гневная, но всегда содержательная критика в адрес властей. Но однажды и власти попросили пройтись по адресу одного сильно досаждавшего им коллеги Черникова. Были уверены, что не откажется: имярек активно участвовал в его травле.
- Но я отказался, - усмехнулся Валентин, - поскольку у меня есть принцип: нельзя уничтожать журналистов руками самих журналистов.
Источник: Рискин В. Особое поколение // Челябинский рабочий. – 2004. - 9 апр. – С. 7.