вернуться назад
И. Яковлев
КОМИССАР «МАЯКА»
В ряде азиатских стран у журналистов есть традиция: при получении важной информации тет-а-тет на стол ставят фигурку чёрной кошки. Когда ньюсмейкер – обладатель информации, убирает со стола фигурку, это значит, что всё сказанное в дальнейшем – не для печати. А информация, полученная журналистом, считается конфиденциальной и не подлежащей разглашению.
– Я думаю, мы сегодня не будем вспоминать о чёрных кошках, – сказал Эдуард Георгиевич. – Тем более, как говорят китайцы, искать её в тёмной комнате. Мне кажется, что журналисты, которые считают, что о «Маяке» на сегодняшний день известно всё, заблуждаются. Это не так. Надо быть глубоко наивным человеком, чтобы даже думать об этом. Двигатель научно-технического прогресса в любой сфере, в том числе и военной, – это технологии. И мы в этом процессе никогда и никому не уступим. Так было, есть и будет.Немного помолчав, Эдуард Георгиевич бережно достал из портмоне фотографию Николая Анатольевича Семёнова, легендарного директора «Маяка» и заместителя министра Министерства среднего машиностроения СССР. На обратной стороне снимка подпись: «Комиссару «Маяка», товарищу и другу Эдуарду Георгиевичу Апёнову от командира Николая Анатольевича Семёнова».
«А знаете, как расшифровывал слово «Маяк» Семёнов? – неожиданно спросил Эдуард Георгиевич. – М – мощный, А – атомный, Я – ядерный, К – комбинат. И в этом он, как провидец и стратег, был прав».
Наверное, лучше, чем сказал ещё один легендарный директор «Маяка» Борис Васильевич Брохович о поколении первопроходцев, и не скажешь. В воспоминаниях «О современниках» он писал: «...Интенсивно шёл естественный процесс обновления кадров. Хорошо работали зарекомендовавшие себя и завоевавшие уже авторитет молодые работники, выдвинутые на административно-технические, хозяйственные и выборные должности, начиная с крупных цехов, заводов и кончая горкомом и горисполкомом. К таким выдвиженцам я бы отнёс Н. А. Семёнова, Н. Н. Архипова, Н. Я. Ермолаева, Э. Г. Апёнова…
Зачастую переход на выборную или выдвигаемую работу был тяжёлым и болезненным. Ставились другие задачи, было коренное изменение деятельности, сознание того, что тебя избрали на временную работу и за этот срок ты должен не только освоиться и честно работать, но внести новое, продвинуть решение задач, поставленных перед тобой коллективом, и, как правило, не всегда реальных, оправдать доверие своих избирателей, руководителей и укрепить свой авторитет...
Гарантированное законом старое место, с которого ты ушёл, занято. Прошло от 2 до 5 лет, и ты уже отстал, либо перерос это место, но если оно и пригодно, то нужно освобождать его от товарища, а это конфликт. Вот такую ломку прошли почти все наши руководящие кадры, в том числе и инженерно-технические. Бесконечные перемещения, реорганизация и укрупнение заводов, перемещения с директора до рядового инженера стали обычными и, я бы сказал, добровольно обязательными. Но такова была жизнь».
– Сейчас в трактовке истории советского периода страны очень много спекуляций и инсинуаций по поводу того, что люди вступали в коммунистическую партию ради карьеры и получения должностей, – говорит Эдуард Георгиевич. – В 24 года я стал лауреатом Сталинской премии, в 30 лет – коммунистом, в 33 года единогласно избран освобождённым секретарём партийной организации завода химического производства.
За 37 лет работы на «Маяке» ни разу никого не предал и не подвёл. Таким меня воспитали родители и многие хорошие люди, которые повстречались на жизненном пути на атомном предприятии в закрытом городе. Когда меня выбрали секретарём партийной организации «Маяка», депутатом городского Совета депутатов трудящихся, членом бюро горкома КПСС, то Николай Анатольевич Семёнов сказал слова, которые я запомнил на всю жизнь: «Ты смотришь на мир двумя глазами. А на тебя в твоей должности смотрят тысячи глаз. Помни об этом всегда».
Родной город Эдуарда Георгиевича – Москва. Здесь учились и окончили Московскую сельскохозяйственную Тимирязевскую академию родители. Как гром среди ясного неба – известие о начале войны. Два брата – Эдуард и Артур Апёновы – узнали о нападении фашистов на СССР в пионерском лагере. А 22 июля 1941 года немцы уже начали бомбить столицу. Отец работал в Наркомате государственного контроля и с первых дней начала боевых действий был направлен на организацию баз эвакуационных грузов, которые создавались далеко за пределами Москвы.
– Я помню абсолютно всё, что связано с войной, - рассказывает Эдуард Георгиевич. – Сначала отец выполнял задание по организации базы в Кунгуре Молотовской области (сейчас – Пермский край – Прим. автора), потом – на станции Поворино в Воронежской области, от которой в то время немцы были всего в нескольких километрах. Наконец, Уфа. В Башкирию был эвакуирован Наркомат государственного контроля. В Москву мы вернулись в июне 1943 года, когда с города было снято осадное положение. Учился в школе. Хлебная карточка для учащихся – 350 граммов: 200 граммов белого и 150 граммов ржаного хлеба.
Даже сегодня, перечитав множество различных источников о Великой Отечественной войне, не могу представить весь масштаб страшных событий. Но у меня осталось твёрдое убеждение, что даже в такое сложное время руководство страны думало о том, что будет завтра. Талантливым детям выдавали хлебную карточку рабочих. Значит, была твёрдая вера в окончательную победу над фашизмом. Голод и холод – самые страшные воспоминания о войне. Но даже в такие дни в семье говорили: «Всё необходимое у нас есть. А без лишнего мы обходимся».
С серебряной медалью окончил школу. По стопам родителей должен был направиться в Тимирязевскую академию. Но от Сокольников, где мы жили, до МГУ имени М. В. Ломоносова было ближе. И я поступил на химический факультет, который сыграл решающую роль в моей жизни и судьбе.
Из характеристики, подписанной заместителем декана химического факультета МГУ и представленной при приёме на работу на Базе-10 (ныне – ПО «Маяк»): «Эдуард Георгиевич Апёнов закончил химический факультет в 1952 году по специальности физическая химия. Ему присвоена квалификация научного работника, преподавателя вуза и звание учителя средней школы. Он отобран для хозяйства Музрукова и направлен на базу с прибытием 19 августа 1952 года.
Перед отъездом Эдуард Георгиевич женился 13 июля 1952 года на выпускнице химического факультета МГУ Долгополовой Зое Ивановне. В 1949 году вступил в комсомол. Эдуард Георгиевич старательно и добросовестно относился к учёбе, имел хорошую успеваемость и склонность к научно-исследовательской работе. Он активно участвовал в проводимых мероприятиях и семинарах по социально-экономическим дисциплинам, политически грамотен, пользуется авторитетом».
Какие воспоминания остались от учёбы в МГУ и можно ли было после получения диплома остаться в Москве?
«МГУ – классический университет, который окончили мы с женой, наши дети и внуки, – рассказывает Эдуард Георгиевич. – В начале 50-х годов на химическом факультете преподавали светила науки: академик, в будущем Президент Академии Наук СССР Александр Николаевич Несмеянов, академик Александр Наумович Фрумкин. На кафедре радиохимии, где проходила защита моего диплома, к учёбе студентов было особое отношение – жесточайший спрос по всем дисциплинам.
После знаменитой Фултонской речи Уинстона Черчилля, с которой, как считается, с 1946 года и началась холодная война, мы понимали, что стоим на пороге глобального противостояния. Вот только один абзац из выступления Черчилля: «Соединенные Штаты стоят сейчас на вершине мировой мощи. Это – триумф американской демократии. С подобной мощью должна сочетаться страшная ответственность за будущее. Если вы посмотрите вокруг себя, вы ощутите не только чувство выполненного долга, но и беспокойство, опасение потерять достигнутое. Наши интересы теперь обоюдно ясны и понятны. Если мы будем от них отклоняться, игнорировать их достижение или тратить силы по мелочам, мы получим справедливые упреки от потомков. Необходимо, чтобы постоянство мнения, настойчивость в достижении цели и ясные решения определяли поведение англо-саксов. Именно так было во время войны. Мы должны, и я верю, мы будем соблюдать это серьёзное условие». Это был грозный вызов Советскому Союзу, ответ которому только один – противостояние».
После окончания МГУ Эдуард Апёнов мог остаться жить и работать в Москве в одном из научно-исследовательских институтов. Однако научный руководитель диплома сказала молодому специалисту, что под направлением на атомное предприятие на Урале стояла подпись человека, решение которого было окончательным и беспрекословным для исполнения. 4 августа 1952 года инженер-физик Эдуард Апёнов начал трудиться на заводе химического производства. Работа поглощала, требовала знаний и огромной энергии.
Из характеристики, подписанной начальником цеха А. С. Никифоровым (в будущем – академик – Прим. автора): «За время работы на заводе Эдуард Георгиевич Апёнов проявил себя грамотным, инициативным работником. Дисциплинирован, свой участок знает отлично. Активный рационализатор производства. За выполнение специального задания Правительства СССР в 1953 году удостоен звания лауреата Сталинской премии. Принимал активное участие в реконструкции цеха.
В 1960 году назначен начальником смены завода химического производства. Обладает исключительными способностями организовать коллектив на выполнение самых сложных задач. 28 марта 1962 года избран освобождённым секретарём парторганизации завода химического производства».
Коммунистам понравилась энергичная и бескомпромиссная деятельность Эдуарда Апёнова, и в 1964 году он был избран секретарём парткома химкомбината «Маяк». На моём диктофоне осталась трёхчасовая запись разговора с Эдуардом Георгиевичем о его жизни, друзьях, экспедициях по поиску месторождений урана, человеческих судьбах, семье, дочерях и внуках. И, конечно, о работе на «Маяке». В общем, множество тем для следующих публикаций об истории предприятия. Эдуард Георгиевич – человек исключительно скромный, тактичный и вежливый. И сколько бы я не расспрашивал ветерана о его заслугах в атомной отрасли, он тут же переводил разговор на другую тему.
Но обратимся к другим источникам. Из воспоминаний Б. В. Броховича: «В 1966 году Эдуард Георгиевич Апёнов награждён орденом Трудового Красного Знамени, в 1970 году – орденом Октябрьской Революции и медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».
В декабре 1973 года после 11 лет партийной работы вновь вернулся на родной завод заместителем главного инженера по производству. В новой должности он успешно решает вопросы по продлению сроков работы оборудования. Выдвигается в резерв на замещение должности директора завода. 7 августа 1989 года ушёл на пенсию.
Спасибо вам за добросовестный труд на всех должностях, где работали вы на ПО «Маяк»!
Источник: Яковлев, И. Комиссар «Маяка» [Текст] : [22 июля исполнилось 85 лет ветерану ПО «Маяк» Эдуарду Георгиевичу Апёнову] / И. Яковлев // Вестник Маяка. – 2014. – 1 августа. – С. 1, 4.