вернуться назад
Э. Ахметшина
НЕ РАДИ НАГРАД И ЗВАНИЙ
С весны 1948 года работала старшим техником в ОКБ-304 Министерства вооружения, а уже через год начала работать на Базе-10 в хозяйстве Архипова, как тогда называли реактор «А». Инженером, старшим инженером по управлению реактором она прошла реакторы «А», «АВ-1», «АВ-2» и «АВ-3». С 1954 года в производственно-техническом отделе реакторного завода была ведущим специалистом по эксплуатации реакторов и трудилась до выхода на заслуженный отдых в 1987 году.
Нина Александровна рассказала о том, как отец не хотел отпускать ее на Урал, почему первопроходцы атомной отрасли не щадили себя и каково было общаться с легендарными личностями, сыгравшими ключевые роли в реализации Атомного проекта.– Нина Александровна, вы начинали трудовой путь в ОКБ-304. Как вы оказались на «Маяке»?
– Я была распределена в ОКБ-304 во время учебы в Московском энергетическом институте (МЭИ). Меня направили в ОКБ для прохождения преддипломной практики, и в течение года я работала старшим техником в лаборатории автоматики. Работа была интересной, я жила в Москве, и меня всё устраивало, как вдруг перед защитой диплома мне сообщили о перераспределении и предложили два варианта. Ехать на Кавказ я отказалась наотрез. Оставался второй вариант – поехать в местечко, где, как мне рассказали, много красивых озер и очень живописная природа.
Так я согласилась поехать на Урал. Когда об этом узнал мой отец, писатель-фантаст Александр Петрович Казанцев, работавший тогда главным инженером в НИИ-627, он пошел к Завенягину, чтобы тот посодействовал и меня оставили в Москве, но Авраамий Павлович сказал ему: «Как же так, Александр Петрович? Ты, писатель, пишешь такие увлекательные книги, зовешь молодежь на великие стройки, а сам для своей дочери исключения просишь и хочешь, чтобы она у тебя под крылом в Москве осталась? Пусть едет!» В 1949 году я приехала в Челябинск, оттуда – в Кыштым, а затем – на строящееся атомное производство, на Базу-10.
– Вы помните свой первый рабочий день на комбинате?
– Да, я хорошо помню этот день. Я начинала работать инженером по управлению реактором в хозяйстве Архипова. Пришла в приемную начальника хозяйства Николая Николаевича Архипова, и меня провели к начальнику смены Феоктисту Елисеевичу Логиновскому, который довольно тепло приветствовал меня, сказав, что меня ждет интересная работа.
Впоследствии он стал главным инженером Сибирского химического комбината, затем был назначен главным инженером – заместителем начальника 16 Главного управления, ученым секретарем научно-технического совета Минсредмаша. Это был очень деликатный и воспитанный человек, который ни на кого не смотрел свысока и со всеми общался на равных. Вместе с Феоктистом Елисеевичем мы пошли на пульт управления реактором, правда, тогда слово «реактор» никто не употреблял. Как правило, говорили «установка», а еще чаще – «аппарат». За пультом управления находились Николай Иванович Козлов и Людмила Михайловна Маврушина. Меня прикрепили к ним.
– Как быстро вы влились в коллектив и нашли общий язык с коллегами?
– Каких-либо проблем в этом отношении у меня не возникло. В коллективе царила деловая рабочая атмосфера. В то время никто не гонялся за карьерными высотами, и у всех было четкое понимание, что они работают на общее дело, и каждый в конечном итоге несет ответственность за общий результат. Отношения были дружеские, но в тоже время взаимно ответственные. Мы всегда чувствовали локоть друг друга и твердо знали, что никто и никого не собирается подсиживать.
Через некоторое время я познакомилась со своим будущим супругом – заместителем начальника смены Сергеем Алексеевичем Аникиным, который предложил провести меня по всей территории реактора. Оказалось, что он тоже окончил МЭИ, но на год раньше меня. Он провел меня по нижним отметкам реактора, в центральный зал, в транспортную. Работа мне нравилась, и всё новое я воспринимала легко и с энтузиазмом. Коллеги были доброжелательны, всегда готовы помочь, подсказать. Уже через неделю работы меня посадили за пульт управления реактором, правда, под наблюдением. А через месяц я успешно сдала экзамен на рабочее место и сама управляла аппаратом. Вот такие были учителя.
– Доверить столь ответственное дело, как управление реактором, молодой девушке – это было рядовым делом или скорее исключением из правил?
– Это было в порядке вещей. У нас часто появлялся Игорь Васильевич Курчатов, всегда уделявший общению с нами большое внимание. Так вот, Игорь Васильевич считал, что управлять реакторами должны именно женщины, так как они более внимательны, вдумчивы, дотошны и аккуратны.
– На ваш взгляд, он был прав?
– Конечно! Курчатов всегда был прав. При этом он вёл себя со всеми запросто, был очень приятным и приветливым человеком, с большим вниманием относился к людям независимо от должности. Вообще в то время какого-то особого трепета к должностям не было, скорее, было уважение. Воспринимались они нами не как начальники, а как руководители. А я с малых лет брала пример с отца, который общался со многими известными и высокопоставленными людьми. Как я уже говорила, он работал главным инженером в НИИ-627, и во время рабочих оперативок я присутствовала в кабинете отца, была в курсе многих дел и проектов. Я сидела рядом с ним, но в ход обсуждения, конечно, не вмешивалась. Папа стал для меня примером руководителя, поэтому можно сказать, что я с детства была подготовлена к общению с крупными личностями и какого-то страха перед Курчатовым не испытывала.
– С кем еще из культовых фигур того времени вам удалось пообщаться лично?
– Со многими людьми, заслуживающими глубочайшего уважения. Помню, например, Николая Анатольевича Семёнова, стоявшего у истоков реакторного производства, с 1960 по 1971 годы руководившего химкомбинатом, а позднее ставшего первым заместителем министра Минсредмаша. Он был очень приятным человеком и всё понимал с полуслова. Однажды, когда Николай Анатольевич был директором комбината, я пошла к нему на прием.
Он сказал, что сам хотел повстречаться со мной, так как у него ко мне есть разговор. Он спросил, как я смотрю на то, чтобы поехать в Мангышлак на строящуюся установку для опреснения каспийской воды на базе реактора БН-350. Я ответила, что не поеду туда ни при каких условиях. Я пришла к нему с личной просьбой, касающейся жилищного вопроса, и, отказавшись от его предложения, стала опасаться, что он в отместку откажет мне. Но Николай Анатольевич сразу пошел мне навстречу и удовлетворил мою просьбу. У него никогда не было лишних слов, лишних действий, он всё понимал слету, не был злопамятным или мстительным.
– Нина Александровна, за работу на комбинате и усовершенствование технологии в 1954 году вы были награждены орденом Ленина. Это стало для вас неожиданностью?
– В те годы мы не думали о премиях и наградах. Во время войны люди, не щадя себя, шли на амбразуру, чтобы защитить Родину. Традиции военного времени перешли на производство. Сейчас многие работают за деньги, и это ужасно. Страсть к деньгам калечит людей. В то время этого не было, а было очень серьезное отношение к профессиональному долгу. И это было следствием того, что все, от руководителей высокого ранга до рядовых исполнителей на местах, были глубоко пропитаны осознанием единства наших общих целей и задач. Мы увлеченно работали, не считаясь с трудностями, и за званиями не гнались. Тем не менее, высоких государственных наград в те годы были удостоены многие, и это всегда было заслуженно.
Источник: Ахметшина, Э. Не ради наград и званий [Текст] : [Шестого ноября ветерану ПО «Маяк» Нине Аникиной исполнится 90 лет] / Э. Ахметшина // Вестник Маяка. – 2015. – 30 октября. – С. 4.