"В память о времени и людях": Полнотекстовая база данных об Озёрске
Экология

вернуться назад

Л. Коржова

А ЖЕРТВЫ БЕЫМЯННЫ...

      Физик-теоретик Луиза Коржова: "Я всю жизнь строила атомные станции. И теперь искупаю вину..."

      Что знает о взрыве 1957 года и его последствиях среднестатистический 25-летний челябинец? Об этом наш разговор с сопредседателем ассоциации граждан, пострадавших от радиационного облучения, "Кыштым-57" Луизой Коржовой.

      - Если об этом трубить, нагнетать ситуацию, может возникнуть радиофобия, какая уже есть на территориях, подвергшихся радиационному облучению, - говорит Луиза Васильевна. - Радиофобия - страшная вещь, разновидность психоза, который трудно лечить. Но и молчать об этом тоже преступно: слишком серьезны последствия.

      - Давайте еще раз вспомним, что случилось в области в сентябре 1957 года?

      - К сожалению, это была не первая авария. Предыдущие не выходили за пределы площадки "Маяка" и серьезного воздействия на окружающую среду и население не оказали. Но был еще один прискорбный факт - это сбросы в реку Теча. С момента пуска "Маяка" они велись в течение семи лет. Это привело к массовым заболеваниям населения по берегам Течи - река была единственным водным источником. А в 1957 году - новая авария: на "Маяке" взорвалась емкость с отходами.

      - Принято считать, что эта авария несравнима по числу жертв с той же Хиросимой и Нагасаки, что мир знал куда более драматичные ядерные инциденты.

      - Нет, Теча - беспрецедентная ситуация по длительности воздействия. В день аварии, может быть, действительно, не было влияния взрывной волны, пламени. Но спустя какой-то срок люди стали умирать от того, что попали под радиоактивное воздействие, и им не была оказана помощь.

      Им ничего не разъясняли. Переселенцы угоняли с собой коров, и пили "атомное" молоко, разбирали дома и увозили вещи. Более того, с ликвидаторов аварии - 18-летних солдат Советской армии - государство брало расписку о неразглашении тайны в течение 35 лет. И они, заболев, молчали. А врачи не могли понять, что происходит. Комнату, где я читаю письма, приходящие в адрес нашей ассоциации от этих людей, называю комнатой слез.

      - Какую проблему в радиационной ситуации сегодня вы определяете как основную?

      - Закрыть ПО "Маяк" мы, к сожалению, не сможем - хотим того или нет. Мир еще не отказался от ядерного оружия, и остаться без этой защиты для любой страны - недальновидный шаг. Но в соответствии с 42-й статьей Конституции государство обязано обеспечить нам благоприятную окружающую среду и безопасность проживания рядом с ПО "Маяк", который до сих пор остается потенциальной угрозой. И наши права должны быть реализованы. Вероятность аварии мала, но она существует. Есть накопленные отходы (один миллиард кюри - 50 миллионов кюри было в Чернобыле) и есть возможность хранить их в более безопасном виде, снижающим риск возникновения катастрофы. Развал нашей экономики, как известно, постиг прежде всего оборонную промышленность: никаких инвестиций в безопасность не существует. Общественность вправе потребовать от правительства достаточных вложений, чтобы обеспечить населению области безопасное проживание.

      - Сегодня нам постоянно говорят, что уровень радиации не превышает норму...

      - В лесопарковой зоне Челябинска - да. И на тех территориях он тоже стабилизировался. И сегодня кричать о том, что где-то страшно, - нельзя. Да, есть отдельные участки земли, где сохраняется высокая радиация. Их использование ограничено. Но это не значит, что мы имеем полную объективную и точную информацию о состоянии окружающей среды.

      - Значит, для "условного" 25-летнего челябинца или магнитогорца - никаких последствий?

      - Нет, не так. Вот табличка-предупреждение по Свердловскому тракту, где он пересекает реку Теча. Она то появляется, то исчезает. Я наблюдала ситуацию, когда водитель, поменяв колеса, направился к воде мыть руки. Не каждый ведь знает, что такое "Теча".

      Люди, что жили и живут здесь, обязательно должны иметь достоверную информацию и памятку для проживающих на территориях, подвергшихся радиоактивному воздействию. Так сделали шведы, считающие, что они очень пострадали от Чернобыльской аварии. Они разделили страну на три зоны по степени загрязнения и в памятке указали, где нельзя пасти скот, собирать грибы, ягоды.

      - Расскажите о деятельности ассоциации "Кыштым-57".

      - Она была учреждена в 1990 году для защиты прав пострадавших от радиационного облучения. Участие в разработках законопроектов, привлечение внимания к этой проблеме законодательных органов... Когда шла эвакуация, на наиболее крупные села денег не хватило. Отселили только 41 деревню с населением восемнадцать тысяч человек. А такие большие села, как Муслюмово, Бродокалмак, Русская Теча, Багаряк, оставили. Все законодательные акты, принятые по аналогии с Чернобылем, считают пострадавшими только отселенных жителей. Но в Чернобыле отселили быстро и отовсюду, даже оттуда, где можно бы и оставить. У нас было по-другому.

      Таким образом, пострадавшими считаются только те, кто 30 лет живет на чистой территории, а те, кто почти полвека на загрязненной Тече, - нет, и никаких льгот они не имеют. И те, кому в пятидесятых годах была диагностирована хроническая лучевая болезнь, по мнению нашей соцзащиты, болеют ею незаконно. Такой подход государства к этим людям считаю чудовищным, безнравственным. Ни один государственный чиновник даже не вник в ситуацию, не говоря о попытке что-то сделать для этих людей, принять какой-то местный правовой акт. Подход должен быть другим - доза облучения, полученная или накопленная.

      Как общественная организация ассоциация "Кыштым-57" разрабатывает и внедряет социальные проекты. При центре радиационной медицины нами открыт массажный центр, где пострадавшим оказывается бесплатная медицинская помощь. В Озерске на базе отделения МИФИ работает международный экологический колледж - высшее учебное заведение по подготовке специалистов-экологов. Готовимся к открытию дешевой социальной аптеки. В проектах - открытие центра реабилитации для детей на базе зимней школы под Кыштымом...

      - Луиза Васильевна, что заставляет вас, человека пенсионного возраста, заниматься этими вопросами?

      - Я никогда не была активисткой-общественницей и всегда говорила, что, выйдя на пенсию, буду выращивать розы... И то, что вышло иначе, для меня самой неожиданно. Наверное, искупаю вину... Дело в том, что всю свою жизнь я строила атомные станции - в Германии, Чехии, Болгарии, Финляндии... Как-то раз "зеленые" пригласили меня как специалиста на свой митинг-протест против строительства АЭС, и вскоре я поняла, что надо не митинговать, а помогать людям, они брошены. В конце концов мы живем не только ради себя.



Источник: Коржова, Л. А жертвы безымянны… : [разговор с сопредседателем ассоциации граждан, пострадавших от радиационного облучения, "Кыштым-57" Луизой Коржовой] // Челябинский рабочий. - 1997. - 27 сентября. - С. 6.