Странный он человек, Игорь Павлович Померанцев. И познакомились-то мы с ним странно. В безлюдной послеобеденной тишине профилактория ПО "Маяк", где мы с дочкой отбывали отпуск, раздались вдруг чарующе-меланхоличные напевы гитары. Мы потянулись на музыку, как мотыльки на огонь, - так тепло, светло и печально звучали струны. "Войдите", - раздался из-за двери ровный голос, и мы увидели одиноко сидящего пожилого мужчину, неторопливо перебирающего лады.
Это был тот самый человек, который ежедневно извлекал прекрасные мелодии из скучающего в столовой пианино. Просто сидел и играл, пока отдыхающие глотали борщ, а официанты раскладывали бифштексы по тарелкам. Играл для себя, но редкий обедающий не замирал вдруг с отрешенным видом, держа в руках как бы уже и ненужную вилку с нацепленным на нее кусочком бифштекса. Игорь Павлович на мгновение, не спросив разрешения, переносил нас, услаждающих обедом свою плоть, в иные бесплотные миры, которых у него, как выяснилось при более близком моем знакомстве с Померанцевым, несчетное множество. Но об этих недоступных многим пространствах - чуть позже. А пока лоскуток биографии.
Игорь Померанцев окончил Рыбинский авиационный техникум и по распределению отпра-вился на Урал, к берегам неведомой речонки Течи. Работать намеревался по специальности: здесь планировалось строить аэропорт, был даже назначен его начальник, провалявшийся все лето в траве на месте так и не разбитого летного поля. Планы поменялись, самолеты не только не садились в районе будущего Озерска, но и не кружили над ним вовсе. Тогда Померанцев пошел по конструкторской части.
Появившись здесь в 1945 году, он до сих пор в свои 68 лет работает на комбинате. А ведь у него была возможность выбрать иную дорожку! Игорь, как человек компанейский, был назначен первым комсоргом озерской земли тогда, когда и комсомольская ячейка еще толком не сформировалась. Он собирал взносы и отвозил их в Кыштым. Там же, в Кыштыме, на хлеб выменял гитару, скрасившую досуг молодых первопроходцев. В обкоме комсорг получил дерматиновые мячи, волейбольную сетку.
Все это делалось не для того, чтобы самим развлечься, а для того, чтобы занять приехавших на строительство мальчишек и девчонок, окончивших училища в тяжкую военную пору, повзрослевших без отцов, и потому ершистых, резких, взрывных. Фронт работ был предоставлен им не сразу, и свободное время будущих строителей надо было использовать с толком. Тут-то и приходили на помощь гитара Померанцева, выхлопотанный им спортинвентарь.
Последняя акция, которая была поручена Игорю в качестве комсорга, - сопровождение двух сотен девчонок в Электросталь (там они должны были учиться на аппаратчиц). К тому времени оформилась комсомольская организация города, появилась необходимость в освобожденном вожаке. Померанцеву же хотелось закрепиться по специальности, и он отказался от предложенной должности. Но с комсомолом не расстался. Песенная строка, воспринимаемая сегодня не иначе, как с сарказмом, - "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым" - стопроцентно померанцевская. Молодая и жадная до жизни душа, которая обязана трудиться и на самом деле трудится день и ночь - вот что "остраняет" Игоря Павловича в глазах многих, и не только его сверстников, но и людей, более молодых по возрасту, чего не скажешь об их душах...
МИР МУЗЫКИ
Еще будучи мальчишкой, Игорь сделал клетку для птиц и поменял ее на первый в своей жизни музыкальный инструмент - домру. Потом были балалайка, гитара. Фортепиано появилось в доме гораздо позже, когда Померанцев определил детей в музыкальную школу. Кончилось все тем, что он овладел инструментом лучше, чем дети. Игорь Павлович абсолютно во всем, кроме, конечно, основной специальности, - самоучка. До всего любит дойти своим умом, без подсказок, наставлений и даже самых полезных советов, данных из лучших побуждений. Все у него на особицу, не так, как у других. Щемящие красивые, задушевные аранжировки известных романсов совсем не похожи на привычные. Гитара у Померанцева мягкая и певучая, а не порывисто резкая. Он берет ее в руки в те минуты, когда душа нуждается в успокоении и неге, когда необходимо сбросить с сердца тяжкий груз, пригладить всклокоченные чувства. Увы, в последнее время жизнь дает немало поводов для огорчений, и потребность в гитаре только крепнет...
МИР ПОЭЗИИ
Игорь Павлович пишет стихи, которые иногда кладет на музыку. Его песня о городе получила на конкурсе, посвященном 45-летию ПО "Маяк" приз зрительских симпатий. Отрывок их небольшой поэмы "Мы выполнили Родины наказ", посвященной ветеранам комбината, был напечатан в газете "За коммунистический труд", редактором которой он когда-то был.
Песню, написанную к открытию летних олимпийских игр в Москве, Померанцев отправил на центральное радио с просьбой передать Льву Лещенко. Оттуда пришел официальный ответ, сообщающий о том, что просьба автора выполнена. Песня, правда, так и не прозвучала. Несколько лет спустя Игорь Павлович, отдыхая на юге, познакомился с женой певца. Она сразу вспомнила произведение, о котором спросил Померанцев, и объяснила, что текст и музыка очень понравились Лещенко, но выступить с этой песней он не смог по объективным причинам. Может быть, супруга Льва Лещенко сказала так из вежливости, но Игорю Павловичу было приятно уже то, что его детище не затерялось, а оказалось-таки в руках талантливого исполнителя... Логично было бы опубликовать сегодня патриотические, гражданственные стихи Игоря Павловича. Но я остановила свой выбор на стихотворении "Верность". Почему? Об этом позже. А пока - "Верность".
В лесу у дороги, в величии строгом
Сосна горделиво росла.
От вьюги ль укрылась, но так получилось -
Березка сосну обвила.
А годы летели, и ливни шумели.
Их корни и ветви сплелись.
Весною капели им песни пропели,
И крепче они обнялись.
Под вечно зеленой раскидистой кроной
Березке спокойнее жить.
Их злые подруги - метели да вьюги -
Не в силах уже разлучить.
И радости слезы роняла береза
На ветви прекрасной сосны,
Когда отступали надолго морозы
Под теплым дыханьем весны.
Природы творенье - деревьев сплетенье -
Всегда волновало сердца.
Здесь в верности вечной, любви бесконечной
Клялись люди жить до конца.
Беда вдруг случилась, и все изменилось.
Березка погибла весной...
Не ветры, не грозы сломали березу -
Срубил человек ее злой.
Теперь к тому месту жених и невеста
В день свадьбы своей не идут
И в верности вечной, любви бесконечной
Там клятвы уже не дают.
И нет той дорожки к сосне и березке -
Стоит одиноко сосна.
С порывами ветра дрожат ее ветки
И, кажется, плачет она.
МИР ЖИВОПИСИ
Среди рисунков Померанцева, которые мне довелось увидеть, преобладают зимние пейзажи. Наверное, потому, что зимний лес графичен, скуп на краски и строг в своем архитектурном решении. Эту снежную готику и стремится запечатлеть Игорь Павлович при помощи обыкновенной шариковой ручки. Только потом, когда черно-белый рисунок готов, художник едва прикасается к листу цветными карандашами - так, что цвет скорее угадывается, чем проявляется. Настроение при взгляде на работы Померанцева рождается такое же, как эти смутно проступающие краски: зыбкое, с неуловимым налетом одинокой бесприютной грусти и вечного непокоя.
МИР ФОТОГРАФИИ
Игорь Павлович Померанцев - дипломант международного фотоконкурса, проводившегося в 1975 году журналом "Советское фото". На конкурс он отправил тогда цикл слайдов "Зимние кар-тинки" и "Цветок аморалиса". Помимо диплома международного образца в фотобагаже Померанцева есть и действительно редчайшие кадры. Например, Леонид Ильич Брежнев, мирно беседующий с Фурцевой в буфете Кремлевского Дворца съездов. Или снимок трех мальчишек-близнецов, названных в честь покорителей космоса, - Герман, Андриан и Юрий.
Просто фотографии Померанцеву показалось недостаточно. Он увлекся стереофотографией. Приспособил под новое увлечение верный аппарат, раздобыл специальное устройство для создания объемного видения. Теперь его фотоработы как бы обволакивают зрителя, обступают со всех сторон, и трудно удержаться от желания отогнать ожившего на слайде надоедливого комара, как будто кружащегося у самого твоего носа. Но и на этом не остановился неуемный фотограф. Перед тем, как показывать гостям слайды с миллионом алых роз, он слегка облагораживал их розовым маслом. Неудивительно, что у женщин начинала кружиться голова от обилия нежнейших цветов и их тончайшего аромата...
Только и это еще не все! Добившись объема и осязаемости запечатленной красоты, Померанцев замахнулся на невидимое и неосязаемое. У него есть цикл слайдов "Антимиры". Странная ваза с цветами, которая хоть и продолжает восприниматься как ваза с цветами, но не очень-то на нее похожа. Она будто выплывает из наших давних и потому расплывчатых воспоминаний о ней: все, что должно быть выпуклым, - вогнуто, и наоборот. Как это удается Игорю Павловичу? Секрет, который он не стал раскрывать. Не объяснил и то, каким образом на его слайде возник автомобиль, буквально висящий в воздухе над землей. Зачем объяснять? Интересна ли жизнь, в которой не осталось места для чуда, для удивительного и необъяснимого?
У Померанцева была еще мечта сделать стереотелевизор. Но он не успел реализовать ее в дни материальной стабильности, а теперь уж и не замахивается на столь денежноемкий проект... МИР ЭТИМОЛОГИИ
Ему интересны тайны слов. Он может объяснить, перевести и растолковать значение всех геог-рафических названий в округе (это уже даже не этимология, а топонимика). Имеет Игорь Павлович и свою версию происхождения слова "Москва". Ее он изложил в письменном виде и отправил в академию, но отклика оттуда не получил. "Кто-нибудь, наверное, защитил на этом диссертацию", - наивно полагает Игорь Павлович и охотно знакомит с разработанной им теорией. По его догадке, в древности слово "мо" означало воду, реку. Оно в качестве слога до сих пор сохранилось в таких "влажных" словах, как "мокрота", "молоко" (даже "молиться" Померанцев расшифровывает как просьбу о том, чтоб лилась вода, адресованную высшим силам). Болота же связывались в древности со звуком, издаваемым его законными обитателями, "ква" (клюква - это то, что "клюют" с "ква", то есть с болота). Таким образом, имя "Мо-с-ква" Игорь Павлович предлагает трактовать как "река, текущая с болот". Можно спорить со столь прямолинейным подходом к такой загадочной науке, как этимология. Но нельзя не восхищаться любознательностью, почти детской пытливостью этого немолодого уже человека.
За плечами у Игоря Павловича долгая жизнь. Она не была легкой, но была и остается интересной, насыщенной. Иногда она получалась такой благодаря эпохе, иногда - вопреки ей. Никакие, даже самые крутые перемены не разлучили Игоря Павловича с самим собой, не отбили у него охоту радоваться морозному вечеру или розовощекому утру. Верность собственным чудесным мирам-вот формула душевной молодости Померанцева (теперь вспомните его стихотворение "Верность"). Он и по сей день сам себе комсорг... Потому-то по его хотению и взлетают на слайдах машины, и рождаются в сердце стихи, и льется чарующая музыка, и слово "Москва" раскрывает свои тайны, и благоухают загадочным ароматом миллионы роз Померанцева.
Источник: Вяткина, Е. Миры Померанцева/ Е. Вяткина // Озерский вестник. - 1995. - 9 ноября. - С. 3.