Г.И. Синяпкина


ЛАБОРАТОРИЯ "БЕРЁЗКИ"

       Впервые это имя я услышала очень давно, когда еще вряд ли задумывалась о своей будущей специальности, а тем более не могла предвидеть, что пройдут десятилетия и обстоятельства сведут меня с этим ученым, имя и дело которого будут известны всему миру.

       Из тех давних лет мне запомнилось то восхищение, с которым рассказывал об И.В. Курчатове брат моей школьной подруги - студент Томского университета, будущий физик, один из первых научных руководителей атомной электростанции в Обнинске А.К. Красин.

       Курчатов приезжал в Томск, в Сибирский физико-технический институт, как представитель Ленинградского физико-технического института для заключения договора о соцсоревновании между этими институтами.

       Вероятно, были встречи с томичами-физиками, в которых проявились и эрудиция, и яркая личность, и обаяние молодого ленинградского физика, если разговоры о нем еще долго продолжались после его отъезда. Позднее, уже в студенческие годы, мы слышали о работах Игоря Васильевича от наших физиков, особенно от тех, кто побывал в лабораториях Ленинградского физтеха.

       ... И вот лето 1949 года. Я приехала на Урал, в наш город. Он еще только начинался, но уже зеленел тенистыми стройными соснами. Неширокий проспект спускался к живописно расположенному озеру с удивительно прозрачной водой. Стоял солнечный день. Озеро ослепительно сверкало, а воздух был наполнен запахами нагретой хвои, сосновой коры и озерной свежести. Всё было так необычно и ярко, что первое впечатление запомнилось на всю жизнь.

       Город расположился в густом сосновом лесу. В нем уже кое-где были проложены улицы, по одиночке или группами стояли двухэтажные дома, были небольшие улицы с особняками и финскими домиками, было построено здание ЦЗЛ. Уже действовал стадион "Строитель", в небольшом деревянном здании работал театр, в котором выступали коллективы профессиональных и самодеятельных артистов, работали хорошая столовая, магазины, танцевальная площадка. Какими же дальновидными были те руководители, которые с самого начала позаботились о духовной жизни жителей молодого города. Ведь его, в основном, населяла молодежь и, благодаря этой заботе, ей не нужно было гадать, чем после работы заполнить свободное время. Открытие Политехникума, а позднее Института сняло "проблему свободного времени" полностью. Возможно, поэтому, прожив в общежитии целый год, я не помню случаев пьяных дебошей и какого-нибудь хулиганства.

       Первые пять лет (с 1949 по 1954) до того, как стать преподавателем отделения № 1 МИФИ, мне посчастливилось работать в качестве старшего научного сотрудника в лаборатории, научным руководителем которой был Игорь Васильевич Курчатов. Лаборатория эта называлась тогда "Березки", или "хозяйство Дубовского", числилась одной из лабораторий ЦЗЛ, но в некоторой степени до 1953 года была автономной. Начальником лаборатории был кандидат физико-математических наук Борис Григорьевич Дубовский, в ту пору - молодой, энергичный физик, любимый ученик Курчатова. Электрическая часть лаборатории, включая установки и приборы, находилась в ведении старшего инженера Николая Владимировича Макарова.

       Лаборатория располагалась в одноэтажном здании, вдали от города (позднее на фундаменте лаборатории было построено первое здание ОКБ-40). Невдалеке находилась строительная площадка, где строился один из заводов комбината (156), и где к тому времени уже действовал первый советский промышленный атомный реактор.

       Рядом с лабораторией была экспериментальная мастерская, в которой работали отличные мастера-рабочие, изготавливающие уникальные установки, приборы и детали для проводимых в лаборатории опытов. Кроме этих зданий, неподалеку находились склад, котельная, небольшая одноэтажная столовая и два финских домика, в одном из которых, при необходимости, жил И.В. Курчатов.

       Даже в пору активных работ, на площадке "56" было немноголюдно. Кроме небольшого автобуса, возившего нас на работу и обратно, одиноких легковых машин, да изредка появляющегося грузовика, никакой транспорт не тревожил тишины этого района.

       Вокруг был лес, обитающие в нем звери и птицы были еще не пуганы. А весной, прямо у дороги тянулись поляны, поросшие необычно крупными пушистыми подснежниками. В окно лаборатории мы однажды увидели переваливающегося в заросший придорожный кювет толстого барсука, а по дороге в столовую не раз встречали то лису, то зайца, то ласку или следы этих зверей.

       Небольшой коллектив лаборатории (10-12 человек) был молодой. Занимались мы физическими экспериментами, расчетами, связанными с пуском различного типа аппаратов, тех, что дали начало современным атомным реакторам. Опыты представляли как теоретический, так и производственный интерес.

       В отсутствие Игоря Васильевича, а иногда и при нем, расчетные работы мы проводили у него в кабинете. Там стоял большой письменный стол, на котором удобно было расположить и рабочие журналы с расчетами, и нужную литературу, и справочники, и вычерченные графики, и вычислительные средства - арифмометр и электрическую машинку "Рейнметалл".

       Других в то время не было, если не считать еще логарифмической линейки. Большие теоретические расчеты производили Г.Б. Померанцев, Ю.И. Корчемкин, B.C. Фурсов, которые работали в научной лаборатории завода.

       Лабораторные опыты занимали в основном три комнаты здания. Сама опытная установка была смонтирована в одной из этих комнат, здесь во время опытов находилась часть физиков. Отсюда, от датчиков, тянулись шланги и кабель к регистрирующим приборам, которые были установлены в противоположном конце здания и занимали одну или две комнаты. Тут в основном были владения электронщиков, но располагались и физики, сразу же обсчитывающие показания приборов.

       Иногда опыты проводились непосредственно на промышленных установках или при их монтаже. Некоторые эксперименты были настолько значительными, что результаты их отмечались как выполнение государственного задания. На эксперименты, представляющие особый интерес, приезжали физики из Москвы, из Лаборатории № 2 АН СССР - нынешнего Института атомной энергии им. Академика И.В. Курчатова. Сначала обычно два техника-лаборанта Н.И. Филиппов и А.А. Александров. Все уже знали: раз они приехали, значит, ожидается аврал - интересная работа. Они привозили приборы, установки, которых в лаборатории не было, и начинали подготовку копытам. Затем появлялась группа москвичей. В разное время приезжали М.И. Певзнер, В.И. Мостовой, Е.Н. Бабулевич, Я.Б. Зельдович, Г.Н. Флёров, А.П. Александров, Л.И. Русинов и многие другие. Это были разные по возрасту и по характеру люди, разные и по своему положению в ученом мире. Но все они отличались высокой внутренней культурой, подкупающей простотой и исключительной увлеченностью своим делом. Одни из них уже в ту пору были известными физиками, другие в более поздние годы стали крупнейшими учеными, академиками, известными во всем мире специалистами в той или иной области физики атомного ядра.

       Игорь Васильевич Курчатов выделялся из всех физиков-москвичей. И не только потому, что он был старше всех и носил бороду (за что и был прозван "Бородой") и не только потому, что был для всех авторитетом и руководителем, но и потому, что он был своеобразным красивым человеком. Он невольно обращал на себя внимание: высокий, стройный, довольно подвижный, с яркими внимательными глазами, полный заразительной энергии. Одно его появление в дверях лаборатории в плаще, в позе, точно запечатленной памятником в городском сквере, его характерное "Физкульт-привет!" вызывало у всех приподнятое настроение: "Борода" приехал!". Всем хотелось быстрее включиться в работу.

       Во время проведения особо ответственных опытов, Игорь Васильевич постоянно находился в лаборатории. Он не только руководил экспериментом, но был непосредственным и самым активным его участником. Был он всегда энергичен и бодр и своим энтузиазмом и жадным интересом к работе заражал всех. Работающие с ним, понимали огромную важность проводимых опытов, знали, что результата их ждут. Увлекала сама новизна физических проблем, поэтому работали с большим энтузиазмом, не считаясь со временем. Бывало, опыты не прерывались по несколько суток.

       Игорь Васильевич был очень внимателен к своим сотрудникам. Если во время опытов что-нибудь не ладилось, и все были утомлены, несколько его слов, вовремя брошенная шутливая реплика, легко поднимали настроение. Если же он видел, что кто-то, совсем "заработался" и "клюет носом", отправлял отдыхать. А бывало после нескольких дней напряженной работы, если позволяла обстановка, на целый день отправлял всех на озеро - это было необходимой хорошей разрядкой.

       В редкие дни передышки Игорь Васильевич любил придумывать какой-нибудь розыгрыш: подговорит, например, кого-нибудь из лаборантов прибить незаметно галоши именитого ученого, своего друга, к полу и смеется от души, когда их хозяин тщетно пытается оторвать ноги от пола.

       Любил, когда какие-нибудь шутки придумывали и другие. Молодежь этим с удовольствием пользовалась. Так однажды осенью в одной из комнат оказалась большая сверкающая паутина с пауком, принесенная из леса и растянутая между приборами, - подарок женщинам, лаборатории.

       Руководителем И.В. Курчатов был требовательным и, когда в лаборатории слышался шепот: "Борода" дает разгон", то все знали, что виновным не поздоровится. Но это было уже "ЧП".

       Обычно же, наделенный властью, высокообразованный И.В. Курчатов был по-настоящему интеллигентен и скромен - нигде ни с кем и ни в чем не проявлял своего превосходства.

       Мне не помнится, чтобы мы видели Игоря Васильевича раздраженным. Не было на его лице "печати государственных забот", никогда он не навязывал подчиненным своих настроений, своего самочувствия. А мало ли у него было тревог?

       И каких!.. Как ученый, как организатор, как человек Курчатов вызывал у всех, кто с ним работал, беспредельное уважение и восхищение.

       ...Прошли десятилетия. Трудится крупнейший в стране комбинат " Маяк" - детище И.В. Курчатова и его соратников. Вырос живописный, зеленый наш город. Многих его создателей унесло время... Но город помнит о них. Он растет, учится, трудится, хорошеет, становится многолюднее. И верится в то, что те, кто сейчас молоды и полны сил, сделают город еще лучше, чище и красивее, чтобы был он достоин тех, кто его основал - людей Науки и Труда.

Источник: Синяпкина, Г.И. Лаборатория «Берёзки» / Г. Синяпкина // ПрО Маяк. - 2003. – 10 января. - С. 5.