В народе говорят, что за свою жизнь человек должен построить дом, посадить дерево и продлить свой род. А если сделано намного больше?

       В этом году исполняется 90 лет со дня рождения Михаилу Васильевичу Гладышеву. Его знают многие. И без преувеличения можно сказать, что Михаил Васильевич - честь и гордость не только Озёрска, химкомбината "Маяк", но всей атомной отрасли страны.

       Михаила Васильевича знают многие, как "плутониевого директора". Об этом много писалось в местной прессе. Но мало кто знает, что Михаил Васильевич участник прорыва блокады Ленинграда зимой 1944 года.

       В селе Кенель-Черкасы, что в ста верстах под Самарой, в начале прошлого века, почитай, было дворов тысячи на три-четыре. Одна краше другой, возвышались над крестьянскими "мазанками" три церкви. Их колокольный звон разлетался малиновым звоном далеко за пределы села по приволжской степи, возвещая и радость, и славу, и тревожные минуты.

       В ноябре 1914 года, в одной из этих церквей крестьяне Самарской губернии Гладышевы крестили своего новорожденного младенца. И нарекли его Михаилом. Семья была не из маленьких. Пятеро детей, мать-домохозяйка. Работал один отец. Жизнь была не легкой. Отец частенько отрывался от работы, а мама прокормить пятерых детей сама не могла.

       - Жили мы очень бедно, - вспоминает Михаил Васильевич. И я вынужден был искать техникум, чтобы мог получить образование, специальность и не пропасть с голоду. Нашел такой техникум. Он был недалеко от Самары, в селе Екатериновка. Обучали там на зоотехника. Нас кормили, содержали в общежитии и учили. В тридцатом году весь техникум перевезли в Среднюю Азию в Бурчинский совхоз-овцевод. В этом совхозе продолжалась наша учеба и практика. Учились там грамотно и правильно выращивать скот. Принимал ягнят, телят. Одним словом был и ветеринар, и зоотехник. Пробыл в Средней Азии до 1933 года.

       Именно в эти годы в СССР был страшный голод. Многие села просто вымирали. Оставаться в Средней Азии одному было смертельно опасно. И Михаил Васильевич перебирается к брату в Ульяновск.

       - Брат устроил меня продавцом керосина, получалось, - вспоминает будущий лауреат Ленинской премии, "Плутониевый директор" М.В.Гладышев. В Ульяновске был хороший рабфак, на который я и поступил. Работал и учился. Очень хотелось учиться. Рабфак готовил кандидатов в студенты для своего сельскохозяйственного института. На агронома я не пошел. Виной тому местная газета, где было напечатано объявление Горьковского индустриального института имени Жданова. Сдал экзамены и был принят. Конкурс был трудным - 4 человека на место. И хотя я увлекался математикой на рабфаке, но оказалось, что лучше всех я сдал химию. Так я и попал на химический факультет этого института. Его я и закончил в 1941 году. Защищал диплом 28 июня.

       Военкомат разрешил молодым специалистам защитить диплом. И уже с "корочками" специалиста химзащиты Михаил Васильевич был призван в армию. Но на фронт сразу не попал. Его направили на курсы командиров в военно-химическую академию. Три месяца недалеко под Москвой обучался Михаил Васильевич хитростям военной химзащиты. Но, чтобы получить первое офицерское звание, нашему герою, из-за военной неразберихи, пришлось проехать от Москвы до Архангельска, затем в Череповец, Уфу и только на вокзале в Самаре курсантам было объявлено, что им присвоено звание младших командиров. Из Самары вновь испеченный младший командир Михаил Гладышев уехал по назначению в свой саперный батальон. Первое знакомство с фронтом состоялось у Михаила Васильевича под Малой Вишерой, невдалеке от Чудово.

       Вспоминает М.В. Гладышев:

       - Из-под Вишеры нас отправили в Мясной бор. Примерно 100 км нам пришлось пройти, невзирая на постоянные авианалеты и артобстрелы. В Мясном бору и началась моя фронтовая жизнь. В первые дни мы находились в траншеях. А уже весна, всё тает, и я простудился. Подхватил воспаление легких. Привезли меня в медсанбат. Долго там не пробыл. Ушел. Шел долго, хотя расстояние там было километров 12. Болеть в те дни было просто неприлично. Наш фронт участвовал в прорыве блокады Ленинграда. А боевые действия против немцев начались, когда наши погнали фашистов из-под Москвы.

       А в январе 1944 года я уже был начальником химической службы корпуса. Пришлось мне встречаться и с самим Климентом Ворошиловым. Когда я заболел воспалением легких, всё время кашлял - дышать было нечем. В один из дней много ходил по траншеям. Нужно было пообщаться с командирами батальонов. К комбату зайдешь, побеседуешь и получаешь какое-то удовлетворение от разговора с людьми. Ходил по траншеям много и знал людей в лицо.

       А когда заболел, лежал на полу. Температура, на лице пот. Кашляю, значит, лежу я. Подходит ко мне лейтенант и поднимает меня. Я спрашиваю, что произошло. Он без всякого смущения сообщает, что Ворошилов пришел. Ладно, говорю, пусть Ворошилов заходит. А дело всё в том, что у меня секретарь комитета комсомола был Ваня Ворошилов. Я и подумал, что он пришел. Фамилия совпала, Я и сказал, чтоб Ванька заходил, потому что ходить мне тяжело. Но Ванька не зашёл. Ко мне вбегает обратно какой офицер: "Выходи немедленно!". Я выползаю, в шинели, без оружия, без пояса, растрепанный. Гляжу, Климент Ворошилов. Я козыряю, а сказать, что больной стыдно. Спрашивает меня: "Ты знаешь, где командный пункт полка? Веди меня". Я и повел. Правда, перед тем, как идти, я cказал, что здесь каждое утро бомбят. Ох, и набросились на меня полковники из его окружения Я и не рад был, что сказал. Досталось всем и от Ворошилова. Он-то русский человек. По-настоящему русскими словами, с хорошим подбором. Из этих слов я понял, что он отошёл и больше не сердится. Довёл я его до указанного места. Вот так я встречался с самим Ворошиловым - легендарным маршалом Советского Союза.

       Послевоенная судьба привела Михаила Васильевича в наш город, который и стал для него родным. А в прошлом году Указом Президента Путина М.В. Гладышеву присвоено очередное воинское звание - полковник.

Источник: Чигирин, Б. Полковник в отставке / Б. Чигирин // Конкретная газета. – 2004. - 4 марта. – С. 6.