"В память о времени и людях": Полнотекстовая база данных об Озёрске
Персоналия

вернуться назад

Е. Вяткина

В ГОРАХ ЕГО СЕРДЦЕ

      24 июля 2007 года исполнилось 25 лет со дня трагической гибели в горах альпиниста Александра Сохи

      Время от времени им по-прежнему снятся горы. Остроконечные вершины имеют над ними такую же необъяснимую власть, как и четверть века назад. Хотя горы не только дарили им дружбу и головокружительное ощущение высоты, но и забирали друзей на полпути к вершине...

      В середине семидесятых годов прошлого века в озерскую секцию альпинизма пришли молодые целеустремленные ребята: С. Шидловский, А.Смирнов, А. Бабошин, И. Мосийчук, А. Соха, В. Киселев, А. Кулешов, Л. Маюрова и другие. Им было немногим за двадцать, они мечтали о горах и хотели превзойти своих наставников, представителей старшего поколения городских альпинистов - С.А. Морозова, В.И. Миронова...

      - Наша секция была одной из самых сильных в области, да и в масштабах страны имела заслуженную репутацию, - вспоминает Виктор Иванович Миронов. - У нас уже были мастера спорта, кандидаты в мастера, перворазрядники. Молодое пополнение очень быстро сделало заявку на 1 разряд.

      У каждого из начинающих спортсменов была своя жизнь: профессия, друзья, у некоторых - уже семьи и дети. Но почти еженедельно после работы или учебы они спешили на тренировки. Своими руками оборудовали скалодром. Скалолазание воспринималось ими не как самостоятельный вид спорта, а как подготовка к будущим восхождениям. Зимой тренировались на Шихане, летом выезжали в "большие" горы.

      "Боевое крещение" молодые альпинисты приняли в 1979 году. Лето этого года запомнилось им огромным количеством восхождений - до13-15 в месяц. Ребята словно не чувствовали усталости. Каждая новая вершина окрыляла их, расширяла горизонт их возможностей. Они поняли, что могут еще больше, - и в 1980 году впервые вышли на маршрут высшей категории сложности в Уллу-тау. Великолепная "четверка", в которую входили А. Кулешов, А. Соха, И. Мосийчук и В. Миронов, заняла 3 место в чемпионате Центрального Совета физкультуры и спорта.

      В 1981 году озерская секция выбралась в альплагерь "Высотник", располагавшийся в Памиро-Алае. Здесь горы были еще выше, еще серьезнее. Между восхождениями приходилось устраивать дни отдыха, чтобы восстановить силы и подготовиться к очередному подъему. Пик Узбекистан не подпустил к себе озерчан: команда вынуждена была вернуться из-за непогоды. Снег, ветер, нулевая видимость, натечный лед, сковывающий не только скалы, но и одежду, оборудование, веревки, - вот что такое непогода в горах.

      - При любом подъеме есть риск, - рассказывает Сергей Шидловский. - Но альпинисты не имеют права рисковать необдуманно, неоправданно. Восхождение в штормовую погоду - этой есть неоправданный риск.

      На пути к пику Узбекистан озерчане в течение суток пережидали метель, надеялись продолжить восхождение. Но стихия разгулялась не на шутку, и, памятуя альпинистскую мудрость о том, что лучше один раз вернуться, чем не вернуться никогда, команда спустилась в лагерь.

      Ребята планировали выполнить кандидатский норматив, но не успели. Им не хватило одного - двух восхождений в "двойке". Добиваться звания КМС и готовиться к следующей высоте - званию мастера спорта - они собрались в следующем, 1982, году.

      Альпинизм - это не просто вид спорта. Это образ жизни. Он не отпускает от себя даже вдали от гор. Ребята возвращались домой - и продолжали жить воспоминаниями о покоренных горах, мечтами о предстоящих восхождениях. Все праздники они встречали в походных условиях - "чтоб не комнаты затхлые, а природные запахи", как поется в одной известной авторской песне. Новый год, например, справляли на Егозе, в пещере, вырытой в снежном надуве. Опять напрашивается строчка из песни, теперь уже детской: "Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной!". Они были молоды, они были вместе, и прямо у их ног лежала огромная и прекрасная, как горы, жизнь.

      Со временем у каждого из них появилась своя "специализация": Слава Киселев записался в вечные завхозы экспедиций, Игорь Мосийчук и Саша Смирнов отвечали за снаряжение, Сергей Шидловский занимался документацией, описанием маршрута, а Саша Соха был мастером на все руки. Саша родом из большой, дружной рабочей семьи. Его отец - заслуженный монтажник, почетный гражданин нашего города. Саша и сам был таким же, как отец, - не слишком многословным, надежным, упорным. После окончания техникума уехал по распределению в Навои, где и пристрастился к альпинизму. В Озерск он вернулся, имея второй спортивный разряд. Работал Александр в ИВЦ строительства. Он был немного старше друзей по команде и степеннее их. Это и неудивительно - у него уже подрастал сын Лешка.

      - Жену Ирину Саша привез из Навои и сделал все, чтобы она чувствовала себя родной в его большой семье. Саша был прекрасным отцом. Сыном он очень дорожил. Крепкий, правильный был мужик, с четкими жизненными ориентирами, - так отзывается о товарище по команде Александр Бабошин.

      - Дури в нем было меньше, чем в нас, он как-никак являлся главой семейства, - вспоминает Вячеслав Киселев. - О Сашке можно сказать много хороших слов. Внимательный, обязательный, прямой и вместе с тем доброжелательный. Его ни о чем не приходилось просить дважды. Надо - значит, надо, будет сделано в лучшем виде.

      - В горах мы выполняли обычную работу, и всем она была в охотку. Саша Соха был неутомимым борцом. Он в любой момент готов был собраться и идти вперед, на новые маршруты, - говорит тренер Виктор Иванович Миронов.

      Наступило лето 1982 года. Озерские альпинисты были настроены серьезно потрудиться в горах Тянь-Шаня, в районе Пржевальска. Шесть человек: Соха, Мосийчук, Смирнов, Киселев, Шидловский и Миронов - выехали в Кара-Кол, что в переводе означает "черный камень". Никто и предположить не мог, что название окажется вещим, что ущелье Кара-Кол действительно станет для них черным.

      Команду из Озерска в альплагере хвалили. В горах Тянь-Шаня наши альпинисты использовали кавказскую технику: ночевали прямо у выхода на маршрут (а не на "травке", как другие), поднимались и отправлялись на восхождение затемно - в 2-3 часа. За ночь крепко подмораживало, по твердому снежку было легче передвигаться. За тренировочными восхождениями следовали спортивные, все шло по заранее намеченному плану. Настроение у ребят было отличное. Оставалось совершить два восхождения на пик Блюхера. 24 июля туда должны были подняться Саша Соха и Игорь Мосийчук, на следующий день - Сергей Шидловский и Слава Киселев.

      Накануне восхождения Саша получил письмо из дома. До встречи с родными оставались считанные дни. Только покорить пик Блюхера - и все!

      Ранним утром 24 июля первая "двойка'' ушла на маршрут. В 8.00 ребята должны были выйти на связь, но радиостанция предательски молчала. Виктор Иванович Миронов отошел от палатки, из которой велось наблюдение, и докричался до Игоря (у альпинистов это называется "установить голосовую связь"). Игорь сообщил, что Саша сорвался...

      "В 3.30 мы с Сохой встали, позавтракали, распределили необходимое для восхождения снаряжение и в 4.15 вышли с бивуака, освещая путь фонарями. В 5.30 начали продвижение по маршруту, - писал потом в объяснительных Игорь Мосийчук. - Погода в этот период была нормальной. В 6.00 вышли на основной гребень. Здесь рельеф усложнился, шли с попеременной страховкой. В 7.00 вышли на контрольный тур. Соха начал проходить внутренний угол, пройдя его, он принял меня. Дальше я вышел вперед и пошел влево-вверх по полочке в обход бастиона. Вышел на 40 метров, страхуясь через крючья. Когда веревка кончилась, я забил в основание полочки 2 крюка, встал на самостраховку и принял Соху. Это было в 7.45. Погода в это время начала портиться, облачность стала сплошной, видимость уменьшилась. Сказав Саше, что скоро время связи, выпустил его вперед. Выйдя от меня на 2-2,5 метра (там полочки кончались), он пошел вверх во внутренний угол еще метра на 3-3,5. Вдруг я услышал стук падающего камня или камней, затем увидел, как Саша выпал из внутреннего угла и стал падать вниз, скрылся у меня из виду. Почувствовав рывок, я пытался протравить веревки, но тут увидел, как вырвался шлямбурный крюк, и почувствовал второй рывок. Далее я слышал удары падающего тела и камней. Не чувствуя тяжести на веревках, я выглянул за полку и увидел Сашу лежащим далеко внизу в кулуаре, метров на 120-150 ниже меня. Я несколько раз позвал его, не получив ответа, вытянул веревки. На его страховочном карабине находились обрывки ленты, связывающей его обвязочную систему. Я достал рацию и попытался связаться с наблюдателями, но мне это не удалось. В 8.00 я услышал их крики и сообщил, что Саша сорвался. Погода испортилась окончательно, пошел снег. Я принял решение спускаться по пути подъема, страхуя себя сам. 40-метровый траверс назад по полке, уже засыпанной снегом, прошел с большим трудом, наверное, часа за два"...

      Игорь уже догадывался, что Саша погиб. Даже чудо беспомощно при падении с такой высоты. Только Игорю известно, каким безмерно трудным был каждый шаг вниз, в одиночку, по отвесной скале, с неотвязными мыслями о друге. А навстречу ему уже двигались товарищи - Сергей и Слава. Их разделяли какие-то 60 метров. Для того чтобы преодолеть это расстояние, Игорю потребовалось почти 4 часа. Он шел предельно осторожно, чтобы не спровоцировать камнепад. Друзья сообщили ему, что там, внизу, камнем травмирован молодой человек из Казани, поднятый вместе с другими на спасательные работы. Позже они узнают, что и этот парень погиб. Две смерти за один день. 24 июля 1982 года стало черной датой в истории озерского и казанского альпинизма. Это было ровно 25 лет назад...

      Сашу спустили на следующий день. Слава Киселев вспомнил историю, которой поделился с ним Соха в дороге. Собравшись в экспедицию, Саша вышел из дому и вдруг услышал детский крик. Он увидел, что на балконе второго этажа висит на слабеньких ручонках напуганная девчушка. Соха велел ей расцепить пальцы и поймал в свои надежные мужские руки. Эта малышка, наверное, и сегодня живет в Озерске. Она вряд ли помнит этот эпизод...

      Последняя неделя июля прошла как в мрачном сне. Жара внизу стояла дикая. Место в морге, деревянный и цинковый гробы, билеты домой - все вырастало в огромную проблему. Не было связи с Озерском. Несколько дней семьи озерских альпинистов жили в страшном смятении: уже было известно, что с одним из ребят произошло несчастье, но с кем именно, не знал никто. Черную весть родителям и жене Саши принес Александр Бабошин, сумевший каким-то образом дозвониться до Пржевальска. Он же занялся организацией похорон. Тело Александра Сохи было предано земле на восьмые сутки после смерти.

      В ущелье Кара-Кол в память о Саше установлена табличка. Ее изготовил для друга Саша Смирнов, а ребята из секции отвезли туда на следующий год и прикрепили.

      В 1983 году практически все участники экспедиции вновь отправились в горы. Обывателям это кажется глупостью, безумным фанатизмом. Им никогда не понять, что такое горы и чем они привязывают к себе странных людей, называющих себя альпинистами.

      И все-таки время диктует свое. Восхождения высшей категории сложности остались для большинства альпинистов 80-х годов 20 века в прошлом. Но им по-прежнему снятся остроконечные вершины, и они по-хорошему завидуют молодежи, которая взялась за возрождение в Озерске славных традиций альпсекции. Не просто завидуют, а помогают советом, снаряжением... И делают это, в том числе, и в память о всех тех, кто оставил в горах не только сердце, но и жизнь.



Источник: Вяткина Е. В горах его сердце: 24 июля 2007 года исполнилось 25 лет со дня трагической гибели в горах альпиниста Адександра Сохи // Озерский вестник. - 2007. - 4 августа. - С. 22.