вернуться назад
Т.А. Шмидт
"НИКТО НЕ РОПТАЛ НА СУДЬБУ": ДОК
Деревообрабатывающий комбинат (ДОК) в нашем городе был образован в 1946 году. Основная задача, стоящая перед новым заводом – обеспечение будущего города и промышленных объектов всеми необходимыми строительными материалами с учетом того, что в 1946 году железобетонных конструкций на данной строительной площадке не изготавливали.В сентябре 1946 года ДОК представлял огороженную колючей проволокой зону с множеством сторожевых вышек по периметру. В этой зоне тогда трудились рабочие из числа "спецконтингента".
На территории ДОКа и вокруг росло множество вековых деревьев – в основном, сосны. Города тогда не было. На берегу озера, где сейчас улица Набережная, стояло несколько рубленных деревянных домов – остатки бывшего поселка. Где сейчас гараж № 2 ЮУС, находились демидовские строения. В районе улицы Строительной размещались только что построенные бараки с двухъярусными нарами внутри. В этих бараках обитала вновь прибывшие рабочие, прикомандированные немцы – трудмобилизованные из Челябметаллургстроя. ИТР из состава вольнонаемных сначала находили себе жилье в Кыштыме.
Мы с большой группой работников ДОКа №1 ЧМС – специалисты по деревообработке – по приказу начальника строительства ЧМС были откомандированы в середине сентября 1946 года в распоряжение руководства СУ № 859 (так тогда называлось наше строительство).
Добирались мы из Челябинска до места назначения кто как мог, в основном, на товарных поездах до станции Кыштым, а дальше – попутным транспортом.
Первую ночь мы ночевали в переполненных бараках, сидя на своих чемоданах, так как другого места не было. Вторую ночь и впредь спали, кто где смог, но только не в этих кошмарных бараках. Вопрос питания тогда еще не был решен, столовых не было. Вообще в 1946 году люди здесь явно голодали.
Отдел кадров строительства находился в здании, где сейчас склад гаража № 2 УАТа ЮУС. Нас там оформили на работу и направили в распоряжение директора ДОКа. Принял нас высокорослый солидный мужчина, одетый в коричневое кожаное пальто, с кобурой на боку. Это был Михайлов Николай Маркович – первый директор ДОКа. Как потом выяснилось, он был очень интересным человеком с богатой биографией. В молодые годы работал в Китае на дипломатической работе. Потом длительное время – на Соловках со спецконтингентом. Это, вероятно, и повлияло на его манеру разговаривать с людьми. В душе он был добрым человеком, но любил рисоваться.
Помню, как однажды рабочие из спецконтингента выставили оконную раму в его кабинете и украли обед. Он здорово пошумел: "Всех перестреляю". А мне он говорил: "Они ведь тоже кушать хотят". Н.М. Михайлов проработал директором ДОКа всего два месяца, потом его перевели на известковое хозяйство.
В 1955 году мы с ним вновь встретились в поселке Новогорном на будущем заводе № 4 УПП, где он работал директором. Еще через пять лет мы с ним поменялись ролями. Я стал директором, а он – моим заместителем. Умер Николай Маркович в возрасте 69 лет и похоронен в поселке Новогорном.
Через два месяца, то есть в ноябре 1946 года из ЧМС на ДОК прибыл новый директор Моисей Михайлович Бут. Это был очень энергичный трудолюбивый человек, хороший организатор. Он пользовался заслуженным авторитетом у подчиненных. К сожалению, недолго пришлось работать с ним. После трех лет бурной деятельности он был вынужден покинуть наш режимный город. Выяснилось, что он является наследником крупного состояния в Америке. Моисей Михайлович отказался от наследства в пользу государства, но из города он все же уехал. В 70-е годы я с ним встречался в Свердловске. Он тогда работал на заводе резино-технических изделий.
В 1946 году нам приходилось работать в невероятно трудных условиях. Пилорамы и деревообрабатывающие станки мы вынуждены были ставить под открытым небом, включать их в работу и параллельно возводить каркасно-засыпные здания. Круглого леса в те времена на ДОКе было в избытке.
Стройка имела в Челябинской области свой лесозаготовительный участок. Лес поступал эшелонами не только с нашего лесозаготовительного участка, но также из Хабаровска и Иркутска. Учитывая отсутствие железобетона, приходилось изготовлять из дерева буквально все строительные конструкции. Мы делали деревянные сегментные фермы длиной 18 и 24 м, деревянные гвоздевые балки длиной 12-18 метров, из бруса – балки перекрытий, детали сборных деревянных крыш, щиты наката, много деревянных шпал, переводные брусья, деревянные двухквартирные коттеджи и двухэтажные восьмиквартирные брусчатые дома, передвижные деревянные автобусные остановки, половые доски (шпунт). Вся эта продукция тщательно антисептировалась.
Выпускали много бондарных изделий: бочки, кадки, чаны емкостью от 25-50 литров до 25 кубических метров. Выпускали отличную мебель. У нас тогда работали 10-12 краснодеревщиков – специалисты высшего класса.
Когда много лет спустя по телевизору показали момент остановки реактора, мне вспомнился такой эпизод. Я работал в ПТО ДОКа. Однажды пришел работник из органов и затребовал чертежи оборудования комнаты № 15. Эти чертежи хранились вместе с другими чертежами открыто на стеллажах. Он этому очень удивился, сделал нам устное предупреждение и изъял эти чертежи. Никто тогда не предполагал, что знаменитую комнату покажут по телевизору на всю страну! Трудовая дисциплина тогда была на самом высоком уровне. Люди находились под впечатлением законов военного времени. Работали от темна до темна. Никто и не думал просить отгулы или роптать на судьбу.
Источник: Шмидт Т. Никто не роптал на судьбу // Озёрский вестник. – 2004. - № 51 (19 июня). – С.11.